Олег Жингель, член Постоянной комиссии Совета Республики по экономике, бюджету и финансам

Р.Рождественский

Великая Отечественная война... Воспоминания об этом страшном событии каждый раз наводят печаль и грусть, ужас и оцепенение. Не вернуть тех миллионов людей, погибших в боях, не восполнить чувства утраты и отчаяния матерей, потерявших своих молодых сыновей на фронте. И все, что нам, поколению двадцать первого века, остается, — помнить... Сколько бы ни минуло десятилетий, нельзя забывать о превращенных в пепел городах и селах, о гибели бесценных памятников материальной и духовной культуры народа, о тружениках тыла, вынесших на своих плечах непомерное бремя военного лихолетья, о самой главной невосполнимой утрате — миллионах человеческих жизней, сгоревших в пожаре Великой Отечественной войны. Поэтому так нужны нам сейчас свидетельства каждого очевидца, каждого человека, который вживую, из первых уст может рассказать, как все было тогда…

Олег Жингель делится воспоминаниями своей матери Жингель Риммы Федоровны…

Римма Федоровна родилась в 1937 году на хуторе Ольховики Полоцкого района. В период коллективизации хутора изжили себя, и семья переехала в деревню Рябченки, ранее это также был хутор, где проживал крестьянин по фамилии Рябченок. Эта деревня находится на границе трех районов — Ушачского, Глубокского и Полоцкого, на окраине большого леса. Люди стали обживаться, в семье было четыре девочки: старшая сестра Валентина, 1928 года рождения, Надежда, 1932 года рождения, Римма, 1937 года и Женечка, 1940 года рождения.

Еще при ее рождении дом родители достраивали. Дом был просторный, с огромными комнатами без перегородок. Так как в деревне не было клуба, вся молодежь приходила в дом семьи Риммы Федоровны на «танцы».

Весть о начале войны как раз и застала всех, кто находился там. Сначала никто не поверил, приехали представители из военкомата и началась мобилизация. Всех парней и мужчин забрали в армию, остались только женщины, дети, старики и те, кто по состоянию здоровья не мог быть призван на военную службу. Отца Риммы Федоровны в армию не забрали.

Все жители, кто остался, подались в партизаны, стали подпольщиками, поэтому немцы боялись дислоцироваться в этих местах. Они расположились в деревне Бабыновичи, в 5 км от деревни Рябченки. Часто приезжали, грабили, выгоняли скот, забирали продукты. Партизаны знали, когда немцы планировали наезд, и предупреждали население об этом. Жители на лошадях уезжали из деревни, успевали угнать скотину, закапывали вещи в лесу, прятали продукты, зерно, муку. Немцы приезжали в пустую деревню и уже сами там хозяйничали.

В доме Риммы Федоровны (так как он был большой) организовали караульное помещение. По ночам была смена караула, люди постоянно менялись. Родители укладывали солдат отдыхать, кормили, помогали с одеждой.

Так было до 1944 года. Население всей деревни оказывало помощь партизанам, снабжали маскировочными халатами. Военные взрывали железную дорогу в районе Зябок, Прозорок. Деревню часто бомбили, одна воронка до сих пор сохранилась возле дома, которая переросла в сажалку. Привозили раненых и убитых. Римма Федоровна это очень хорошо помнит. Весной 1944 года в Ушачском районе партизан взяли в кольцо. Они пошли на прорыв, блокада была снята. После этого местные жители еще очень долго находили трупы людей по всей округе, которых хоронили прямо на месте.

После успешной операции прорыва блокады партизанами немцы «взбесились», так как погибло очень много немецких солдат. Они начали регулярно приезжать в близлежащие деревни с карательными отрядами.

7 мая 1944 г. произошла страшная трагедия. Вся семья Риммы Федоровны была дома, связные не успели предупредить жителей деревни о наезде карательного отряда. Всех выгнали из домов, ничего не дали с собой взять и погнали женщин, детей, стариков вдоль железной дороги, охраняя собаками. Люди понимали, что их гонят на расстрел. Шли 12 километров до деревни Прозорок. Время от времени немцы останавливались отдохнуть и каждый раз люди думали, что сейчас их будут расстреливать. Так дошли до деревни Шараги, туда пригнали жителей из близлежащих деревень и поместили в два сарая. Эту ночь Римма Федоровна запомнила на всю жизнь. Там было очень-очень много людей, не то, что прилечь, присесть было негде. Все стояли и на руках держали малышей. Утром выгнали во двор и начали сортировать: женщин с малыми детками, стариков и крепких мужчин, многие семьи разделили. Более молодых и покрепче угнали в деревню Зябки, погрузили в товарные вагоны и увезли в Германию, среди них была семья и Риммы Федоровны. Что было с оставшимися жителями Римма Федоровна узнала от односельчан, когда вернулась в 1945 году из немецкого концлагеря…

Рассказывали старожилы из соседних деревень. Оставшихся людей согнали в сараи, обложили соломой и подожгли. Некоторые пытались освободиться через крышу сарая. Так, один односельчанин Дамжонок Трофим вылез через крыши и хотел вытащить своих 3-х детей, но их всех тут же расстреляли.

В деревне Шараги было всего 6 домов с хозпостройками. Людей сжигали в трех местах. Всего в этот трагический день погибло более 150 жителей деревень Рябченки, Лабецкие, Блудовики, Смолевщина и других. Среди них были близкие родственники Риммы Федоровны и ее односельчане.

...Всю семью в товарных вагонах привезли в Германию в концентрационный лагерь третьего Рейха в г. Брандербурге, который существовал с мая 1939 г. до конца апреля 1945 г. Он был определен как охраняемый лагерь для женщин. Это крупнейший концентрационный лагерь нацистов, за все время существования через него прошли более 130 тысяч человек. Семьи жили в бараках, перегородки были в виде шторок, людей плохо кормили.

Римма Федоровна до сих пор не любит вкус капусты «кольраби», так как только из нее варили суп и давали кусочек хлеба размером со спичечную коробку. Многие от голода болели, умирали. Вскоре всю семью перевели в другой лагерь в г. Нюрнберг. Там с питанием было получше, так как лагерь был прикреплен к столовым, ресторанам, и все отходы привозили заключенным.

Наступило лето, детям разрешили ходить на поля собирать колоски, которые потом сушили и бутылками разминали на зерно, из которого варили кашу. Родители и две старших сестры под конвоем ходили на работу расчищать завалы после бомбежки. Отец Риммы Федоровны много раз стоял под расстрелом, но судьба миловала, Бог помог, так они и дожили до освобождения.

Освобождала Советская Армия. Раздался сигнал воздушной тревоги и всем объявили, что война закончилась. Организованно всех узников начали отправлять на Родину. Многие люди погибли и после освобождения, так как ели продукты, которые немцы отравили.

Семья Риммы Федоровны не смогла уехать. Старшая сестра Надежда заболела тифом, ее положили в больницу. Нахождение на территории Германии продлилось до осени. Отец был мастер на все руки, и чтобы выжить он делал расчески, гребешки. Немцы даже предлагали ему остаться, аргументируя, что у вас дома «камня на камне не осталось».

Однако в семье все были патриоты своей Родины и в ноябре вернулись домой. Дорога домой была кошмаром. Железные дороги разрушены, очень часто приходилось идти десятки километров пешком, детей несли на руках. К счастью, деревня Рябченки не была сожжена. Дом, в котором жили ранее, был занят тремя семьями, так как думали, что семья Риммы Федоровны погибла. Была зима и все остались жить до наступления тепла. Добрые люди не оставляли их в беде. Пережившие этот ад, эту войну между собой делились последним.

В послевоенное время в Прозорках был базар, и жители из деревни Рябченки ездили или ходили пешком мимо места, где произошла страшная трагедия 7 мая 1944 г. Все останавливались почтить память, многие становились на колени и плакали… Говорили: «Запомните это место, здесь фашисты сожгли живыми около 150 жителей деревень…».

Прошло время, постепенно быт стал налаживаться, родители пошли работать, дети учиться. У каждого появились свои семьи. В 1957 году Римма Федоровна уехала из родительского дома, но до сих пор у нее сжимается сердце, когда она приезжает на свою малую Родину.

В память о трагедии на месте сожженной деревни Шараги Глубокского района при непосредственном участии Олега Жингеля был открыт мемориал жертвам Великой Отечественной войны с поклонным крестом.

Олег Валентинович рассказал и про своего деда — Жингеля Макара Александровича, 1909 года рождения. Место рождения: Белорусская ССР, Витебская обл., Глубокский р-н, дер. Гавриленки. Макар Александрович не любил вспоминать о войне. Он воевал в 88-м гвардейском стрелковом полку 33-й гвардейской стрелковой дивизии. Был пулеметчиком, имел два ранения и контузию. Был награжден медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени и другими многочисленными наградами. Но самой дорогой он считал медаль «За взятие Кёнигсберга».